Инструментарий внедоговорного делегирования полномочий ЕИО хозяйственного общества. Часть 1

Система формирования регуляторных основ и собственно порядок деятельности единоличного исполнительного органа хозяйственного общества в восприятии теории и практики корпоративного управления кардинально отличны от реализации миссии и исполнения соответствующих функций другими участниками процесса руководства компанией и, в частности, совладельцами (акционерами, участниками) хозяйственных обществ, а также непосредственными коллегами «первого лица» — топ-менеджерами (заместителями генерального директора, директорами по направлениям отправления бизнес-практики и внутрифирменного функционала, главными и ведущими специалистами и др.). Провозглашение безусловности данного суждения зиждется прежде всего на признании существенности идеи и факта приоритета двух основополагающих канонов формирования и осуществления эффективной и институционально сбалансированной стратегии развития компании: принципа приоритета отношений собственности на бизнес и корреспондирующего с ним принципа иерархии субъектов (шире — структур) управления.

Их интерпретация практикой руководства фирмой, в общем, известна. Органы управления хозобщества, представленные собственником и его эмиссарами, — общее собрание участников (акционеров) и совет директоров (наблюдательный совет) ответственны за разработку и контроль осуществления стратегии, исполнительные органы интерпретируют программные установки владельца бизнеса в процессе так называемого текущего руководства — административного управления компанией и ее менеджирования. Основная задача топ-менеджеров — реализация и курирование конкретных направлений внутрифирменной координации и внешнего обеспечения бизнеса. При этом, в принципиальном плане, вторые подчиняются первым, третьи — вторым.

В этом аспекте становится очевидным, что центром, сердцевиной системы руководства компанией вполне объективно является единоличный исполнительный орган, являющий собой фигуру, с одной стороны, олицетворяющую правоспособность юридического лица, то есть, по сути, вершину властной вертикали операционного руководства компанией, с другой, в органичной связи с первым — субъекта наиболее высокой меры и форматной дифференцированности ответственности как перед собственником, так и перед персоналом за поддержание хозобщества в состоянии как минимум безубыточного функционирования.

Российское право, и законодательство, и правоприменительная практика, в той или иной мере адекватности экономической и корпоративно-управленческой доктрине, поддерживает подобную философию.

Так, в постановлении КС РФ от 15.03.2005 № 3‑П, на наш взгляд, весьма и весьма удачно, отмечено следующее.