СДЕЛКИ И ИХ ОСПАРИВАНИЕ В ПОСТАНОВЛЕНИИ ВС РФ

23 июня 2015 года Пленум Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ) принял Постановление № 25 О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление), которое разъясняет основные положения Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ, Кодекс) в отношении правового положения физических и юридических лиц, доверенности и представительства, а также сделок и их недействительности. Примечательно, что Постановление было принято почти сразу после существенных изменений, внесенных в Кодекс.

Анализ текста Постановления показал, что в нем содержатся разъяснения норм гражданского законодательства, оставшихся неизменными после реформы, разъяснение новых положений ГК РФ, а также закрепление сложившихся подходов судебной практики.

Автор последовательно остановится на двух существенных разделах нового постановления, связанных с разъяснением общих положений о сделках и c недействительностью сделок.

Общие положения о сделках

В первой же статье Постановления, посвященной сделкам, ВС РФ пояснил основополагающую норму раздела, указав (но не ограничиваясь этим), что можно считать сделкой, а именно: гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие на совершение сделки".

Перечень совершенно справедливо носит открытый характер, закрепляя выработанный в теории подход к понятию сделки.

Пленум разрешил многолетние споры, допустив использование при структурировании договоров так называемых потестативных условий (то есть условий, зависящих от поведения одной из сторон сделки). В п. 52 прямо указано, что не запрещено заключение сделки под отменительным или отлагательным условием, наступление которого зависит, в том числе, и от поведения стороны сделки".

Далее для упрощения последующего применения нижестоящими судами комментируемой нормы Постановления приведены наиболее распространенные примеры потестативности: заключение договора поставки под отлагательным условием о предоставлении банковской гарантии, обеспечивающей исполнение обязательств покупателя по оплате товара; заключение договора аренды вновь построенного здания под отлагательным условием о регистрации на него права собственности арендодателя".

Подобный подход облегчил для участников бизнес-сообщества процесс совершения сделок, так как заключить сделку возможно, не дожидаясь наступления условия и сославшись на него в тексте договора.

Ранее суды при обосновании позиции по потестативности использовали осторожные формулировки, например, такие: Ст. 157 ГК РФ не содержит положений, запрещающих связывать возникновение определенных прав и обязанностей с действиями одной из сторон сделки". Пункт 52 Постановления окончательно утвердил выработанную практикой позицию.

Для справедливости отмечу, что внутри юридического сообщества вопрос о допустимости потестативных условий вызывал и вызывает жаркие споры, в том числе, по причине возможных злоупотреблений сторон. Окончательный вывод можно будет сделать уже на основании анализа правоприменительной практики, когда оборот и суды определят допустимую степень потестативности".

Вслед за появлением новой ст. 157.1 в ГК РФ Пленум выпустил пояснения относительно вопросов согласия на совершение сделки. Утвержден специальный статус корпоративного законодательства по отношению к общим нормам ГК РФ. Подчеркивается, что дача согласия - это право, но не обязанность. Пленум также пояснил, что молчание или отсутствие ответа на запрос о даче согласия не препятствует в дальнейшем выражению согласия на совершение сделки или ее последующему одобрению. Исключение составляют государственные органы - они обязаны предоставить ответ, если необходимость получения согласия государственного органа вызвана осуществлением им публичной функции и не затрагивает интересов соответствующего публично-правового образования. Отдельно отмечено, что в случае нарушения этой обязанности заинтересованное лицо вправе требовать возмещения причиненных убытков. Решение об отказе в одобрении сделки может быть оспорено в судебном порядке.

По сравнению с толкованием, данным Пленумом, сам текст статьи 157 ГК РФ кажется не столь информативным. Пленум, например, пояснил, что лицо, дающее предварительное согласие, вправе дополнительно указать условия, на которых оно согласно с тем, чтобы сделка была совершена. Несоблюдение сторонами сделки названных условий дает третьему лицу право на ее оспаривание на основании ст. 173.1 ГК РФ. Установлено также, что одно согласие может быть дано на совершение нескольких сделок. Согласие может быть отозвано, а если такой отзыв повлек наступление убытков, то они должны быть возмещены.

Поскольку гражданским законодательством не установлены правила об отзыве согласия третьего лица на совершение сделки, в таком случае по аналогии закона подлежат применению положения об отзыве акцепта (п. 1 ст. 6, ст. 439 ГК РФ). Невозможно отозвать согласие на сделку, которая уже совершена.

Интересное указание содержит пункт 58, в нем Пленум подтверждает наличие такого способа защиты права, как признание сделки действительной", несмотря на его отсутствие в ст. 12 ГК РФ. Судебная практика по таким требованиям формировалась с 2013 года, Пленум в Постановлении ее закрепил.

Большое внимание в разделе общие положения о сделках" уделено вопросу о юридически значимых сообщениях (пункты 63-68), однако автор на них останавливаться не будет, чтобы иметь возможность уделить внимание вопросам недействительности сделок.

Недействительность сделок

По-прежнему недействительные сделки разделяются на оспоримые и ничтожные. С 2013 года юридическое сообщество начало привыкать к общей тенденции устойчивости" сделок. Подтверждение такого тренда можно обнаружить и в тексте Постановления. Кроме перечня норм закона, прямо указывающих, какие сделки являются ничтожными, в тексте содержится указание на квалифицирующие признаки" ничтожной сделки. Речь идет о пункте 74, где указано, что ничтожной является сделка, которая нарушает требования закона или иного правового акта и при этом посягает на публичные интересы либо охраняемые законом интересы третьих лиц".

Конечно, присутствие дополнительного признака ничтожности затруднит доказывание и квалификацию сделки как ничтожной. Вместе с тем добавлен признак, так или иначе расширяющий потенциал статьи ГК РФ о ничтожных сделках. В том же п. 74 разъясняется, что, даже если в законе не содержится прямого указания на ничтожность договора, он может быть признан таковым, если его условия противоречат существу законодательного регулирования. Далее, следуя традиции, Пленум иллюстрирует декларированную норму примером: Например, ничтожно условие договора доверительного управления имуществом, устанавливающее, что по истечении срока договора переданное имущество переходит в собственность доверительного управляющего".

Совершенно справедливо было бы ожидать разъяснений по вопросу о публичных интересах, раз уж этот признак является квалифицирующим для ничтожных сделок. Мы видим крайне неконкретную формулировку: публичные интересы - это интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды". Казалось бы, ничего утешающего, однако следующая строка возвращает ситуацию во времена прошлой редакции". Написано там следующее: Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (п. 1 ст. 336, ст. 383 ГК РФ), сделки о страховании противоправных интересов (ст. 928 ГК РФ)".

Обращаем внимание также на следующее далее указание о том, что само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов.

Фактически это значит, что в отдельных случаях явно выраженного запрета" презюмируется нарушение публичных интересов, и доказывать такое нарушение отдельно не требуется. Какие случаи суды будут относить к явно выраженным запретам", освобождая сторону от доказывания нарушения эфемерных публичных интересов, покажет практика.

В целом уже после внесения изменений в Кодекс стало понятно, что ничтожить" сделки станет если не невозможно, то очень сложно. Нормы комментируемого Постановления только подтверждают этот тезис.

В отношении сделок, совершенных с злоупотреблением правом, ВС РФ продолжил уже сложившуюся тенденцию. В Постановлении (п. 7) указано, что суд может применять как п. 1 ст. 168 ГК РФ (оспоримость), так и п. 2 ст. 168 ГК РФ (ничтожность). Критериев разграничения, к сожалению, не предложено.

Пункт 76 посвящен недействительности сделок, нарушающих права потребителей. И хотя автор не относится к категории юристов, ратующих за так называемые права бабушек", комментируемый пункт не вселяет оптимизма в отношении защиты прав клиентов банков и страховых компаний (читай - всех заемщиков, автомобилистов и тех, кто купил квартиру по ипотечному кредиту).

Толкуя указанный пункт, автор приходит к выводу, что противоречие договора нормам законодательства о защите прав потребителей означает оспоримость, но не ничтожность условий сделок, нарушающих права потребителей. Это становится особенно очевидно, если посмотреть в текст проекта, где ссылка была на ст. 16 Закона О защите прав потребителей". В Постановлении эта ссылка превратилась в ссылку на ч. 2 ст. 16 указанного Закона. Анализируя это разъяснение в совокупности с нормами об эстоппеле (п. 2 ст. 166 ГК РФ), можно предположить, что, если договор начал исполняться потребителем, то он не вправе оспаривать эту сделку. Не хотелось бы, чтобы вопрос о социальной функции Закона О защите прав потребителей" переходил в разряд риторических.

Вызывает интерес пункт о сделках, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Этот критерий используется как последняя соломинка" к месту и не к месту. Видимо, из желания цивилизовать практику суд взялся за толкование. Однако приведенные оценочные критерии пространны и не конкретны: В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои". Примеры, приведенные судом, также не добавляют ясности. Ограничивает возможность оспаривания по указанному основанию также разъяснение о том, что нарушение закона или иного правового акта еще не свидетельствует о совершении сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.

Юристам, практикующим в сфере корпоративного права, интересно будет прочитать пункт 88. Пленум детально описал одну из схем обхода закона, проиллюстрировав положение о нескольких последовательных притворных сделках.

В п. 89 справедливо декларировано, что совершение сделки без лицензии не делает сделку недействительной. Вместе с тем в таком случае другая сторона сделки может отказаться от договора и потребовать возместить убытки. Вероятно, разъяснение введено для того, чтобы пресечь зарождающуюся практику судов, которые, ссылаясь на то, что в ст. 173 Кодекса больше нет упоминания о лицензии, ничтожили" договоры.

Одним из наиболее важных нововведений, применение которого требует разъяснений, является так называемый эстоппель. Суд не стал распространяться на указанную тему, ограничившись простым декларированием нормы Кодекса. Вероятно, суды будут ориентироваться на общеизвестный опыт иных юрисдикций по этому вопросу, у которых и был позаимствован институт.

Автор не будет касаться вопросов о сделках с арестованным имуществом. Они подробно прописаны в комментируемом Постановлении. В целом комментируемый акт вызывает противоречивые чувства, особенно в связи с тем, что автор сравнивает итоговый документ с его проектом.

Однако, как и всегда, практика и время остаются лучшими индикаторами проблем правопорядка.