Институт делегирования полномочий органа управления как корпоративно-конфликтная практика. Часть 1

Институт передачи полномочий органа управления (варианты: «наделения функциями» «делегирования полномочий», «дачи поручений)» — общего собрания участников (акционеров), совета директоров, правления и ЕИО другим участникам корпоративно-правовых и трудо-правовых отношений, а именно, в соответствующих случаях персонально председателю совета директоров, генеральному директору, иным топ-менеджерам и их коллегам по аппарату управления хозяйственного общества, не располагающим статусом начальника того или иного его звена, несомненно, относится к своду весьма актуальных вопросов формирования системы корпоративного управления.

Во-первых, налицо априори корпоративно-конфликтная тема, обладающая при этом высокой мерой прикладной «токсичности». Как известно, корпоративное право содержит ряд общих правил, запрещающих передачу вопросов компетенции коллегиального органа на решение другим органам, а также принятие органом решения, не отнесенного законом и уставом к его компетенции (в частности, ст. 48, 49, 65 и 68 ФЗ об АО1). Решения органа управления, принятые с нарушением компетенции, не имеют силы независимо от обжалования их в судебном порядке, заметим, даже если вышестоящим органом «узурпирована» компетенция нижестоящего. Соответственно, стартовая гипотеза относительно отождествления регуляторных конструкций «компетенция» и «полномочия» выявляет следующий парадокс. «Делегировать ничего нельзя» (разумеется, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом), но на практике такое случается сплошь и рядом. Налицо риски компании, органов управления и их членов — физлиц, являющихся сторонами таких своеобразных сделок (ст. 153 ГК РФ работает: одни передают права и обязанности, другие их обретают).

Во-вторых, конструкция делегирования полномочий не просто «известна» реальной практике управления компанией — она чрезвычайно востребована. Члены советов директоров и основные в плане формирования кворума участники собраний (физические лица и представители юрлиц) — весьма занятые люди. Организационно-управленческая потребность в их поддержке профессионалами, прежде всего состоящими в штате компании, представляется вполне уместной. Примерно та же логика применима и при оценке института делегирования полномочий в отношении мотивов повышения эффективности исполнения миссии исполнительного органа, члены которого (и ЕИО в его хрестоматийной версии «одного физлица», и фигуранты конструкции «коллективный ЕИО», и член правления), будучи олицетворением высшего менеджмента, не склонны погружаться в «технические» вопросы, исполняя свои ключевые обязанности, вынужденно отвлекаются от них, участвуя в сложных переговорах, пребывая в длительных командировках, наконец, элементарно поправляя здоровье.

В-третьих, конкретный инструментарий передачи полномочий является объектом правовой квалификации не только в сегментах корпоративного и трудового права, но и права уголовного, в чем прочно убеждает анализ публикуемых кейсов дел, как минимум возбуждаемых по ст. 33, 159, 160, 201 и 285 УК РФ.

В-четвертых, правоприменительная практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов нередко загадочным образом демонстрирует разные подходы к оценке схожих и даже идентичных обстоятельств корпоративного спора.

В-пятых, не отличается единообразием и собственно корпоративная практика. Отсюда — порождающие конфликты диаметрально противоположные выводы в диалогах участников системы управления компанией.

Словом, прикладных проблем предостаточно. Попробуем разобраться.

СТАРТОВЫЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИОННОГО ПОРЯДКА

Вопросы общего плана:

1. «Компетенция» органа управления, «полномочия» — синонимы? Если нет, в чем различия?
2. «Делегирование полномочий» органа и «уполномочие» в смысле ст. 185 ГК РФ — содержательно совпадающие институты?
3. «Передача прав ... ✂