НОВЫЕ ПОДХОДЫ ВЫСШИХ СУДЕБНЫХ ИНСТАНЦИЙ К ПОРЯДКУ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ АКЦИОНЕРАМ

Можно ли обоснованно ограничить информационные аппетиты акционеров? Несколько рекомендаций для корпоративных секретарей и корпоративных юристов.

18 января 2011 года, возможно, войдет в новейшую историю корпоративно­правоприменительной практики как дата небольшой, но впечатляющей революции. Именно этим числом оказались датированными два чрезвычайно важных акта высших судебных инстанций, посвященных механизмам осуществления информационных прав участников хозяйственных обществ. Речь идет об Информационном письме ВАС РФ О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ" № 144 (далее - Информационное письмо № 144) и об Определении Конституционного Суда РФ По жалобе Открытого акционерного общества Нефтяная компания Роснефть" на нарушение конституционных прав и свобод положением абзаца первого пункта 1 статьи 91 Федерального закона Об акционерных обществах" № 8­О­П¹ (далее - Определение КС РФ).

Указанные документы содержат внушительный ряд положений, чрезвычайно интересных по сути и весьма актуальных для практического исполнения норм статей 89 и 91 ФЗ Об акционерных обществах", регламентирующих порядок предоставления акционерам доступа к документам и информации компании.

На первый взгляд, эти акты судебных инстанций существенно расширяют возможности миноритарных акционеров знакомиться с документами общества в самых разнообразных целях: от защиты своих интересов до осуществления гринмейла. Действительно, судебные документы подчеркивают, что, запрашивая информацию, акционер не должен обосновывать необходимость ее получения, право акционера на получение информации не может быть ничем ограничено, копии запрашиваемых документов должны предоставляться акционерам в семидневный срок и так далее. Однако внимательный анализ норм рассматриваемых документов позволяет увидеть, что их положения предусматривают возможность использования некоторых механизмов для ограничения необоснованных информационных аппетитов акционеров и защиты компаний от злоупотреблений со стороны акционеров.

Информационный гринмейл и новые возможности противодействия ему

К великому профессиональному удовлетворению корпоративных правозащитников борцов со злоупотреблением информационными правами акционеров оба документа высших судебных инстанций уделили самое пристальное внимание применению ст. 10 ГК РФ, посвященной злоупотреблению правом.

Так, в п. 1 Информационного письма № 144 содержится следующее положение: Суд может отказать в удовлетворении требования участника, если будет доказано наличие в его действиях злоупотребления правом (статья 10 ГК РФ). Так, о злоупотреблении участником правом на информацию может свидетельствовать то, что участник, обратившийся с требованием о предоставлении информации, является фактическим конкурентом хозяйственного общества (либо его аффилированным лицом), а запрашиваемая информация носит характер конфиденциальной, относится к конкурентной сфере и ее распространение может причинить вред коммерческим интересам общества".

В Определении КС РФ изложена следующая позиция:

hellip;В делах, связанных с предоставлением информации, эффективный судебный контроль подразумевает как оценку правильности определения режима доступности информации по вопросам, отнесенным законом и корпоративными нормативными актами к компетенции совета директоров и исполнительного органа акционерного общества (с точки зрения наличия в них конфиденциальной информации, касающейся текущей хозяйственной деятельности), так и исследование и оценку обстоятельств конкретного дела, позволяющих, в частности, выявить в действиях как акционерного общества, так и акционера злоупотребление правом, в том числе наличие необоснованного интереса в получении соответствующей информации и иных признаков, которые указывают на намеренное создание объективных трудностей, способных отрицательно влиять на хозяйственную деятельность конкретного акционерного общества в целом и на интересы его акционеров (например, если акционер, требующий предоставления информации, является представителем конкурента или специально запрашивает большой объем копий документов, с тем чтобы затруднить деятельность общества).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что установленный в статье 10 ГК Российской Федерации запрет злоупотребления правом в любых формах прямо направлен на реализацию принципа, закрепленного в статье 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, и не может рассматриваться как нарушающий какие­либо конституционные права и свободы (определения от 21 декабря 2000 года № 263­О, от 20 ноября 2008 года № 832­О­О, от 25 декабря 2008 года № 982­О­О, от 19 марта 2009 года № 166­О­О). При этом критерием оценки правомерности поведения субъектов соответствующих правоотношений - при отсутствии конкретных запретов в законодательстве - могут служить нормы, закрепляющие общие принципы гражданского права, поскольку, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 24 февраля 2004 года № 3­П, конституционные принципы и конституционно значимые принципы гражданского законодательства должны преобладать в процессе толкования норм законодательства об акционерных обществах".

На первый взгляд, и в теоретическом, и в прикладном плане в целом все вполне четко и понятно. Второй же, несколько более пристальный взгляд фокусирует внимание на некоторых проблемных вопросах, возникающих при реализации изложенных выше положений. Сформулируем эти вопросы и попытаемся дать на них ответы.

Вопрос первый. Рекомендации, как мы видим, непосредственно адресованы судам, рассматривающим соответствующие корпоративные споры. Можно ли предположить, что такого рода толкования можно применять и на иных уровнях развертывания акционерных противоречий - вне судебного разбирательства как такового? Например, при рассмотрении эмитентами тех или иных требований акционеров о предоставлении информации, в отношении которых могут быть обоснованными предположения о наличии признаков злоупотребления правом? При рассмотрении региональными отделениями ФСФР России жалоб акционеров на нарушение акционерным обществом их информационных прав, как правило, сопровождаемых просьбой применить к нарушителям санкции, предусмотренные ч. 1 ст. 15.19 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, должны ли регулятором приниматься во внимание такие основания для отказа в предоставлении информации, как злоупотребление правом?

Автор в своей экспертной и судебной практике периода февраль - март 2011 года столкнулся с двумя версиями ответов.

Некие обиженные информационной не­прозрачностью" эмитента акционеры, и, что характерно, при этом и некоторые региональные отделения ФСФР России склонны давать на этот вопрос отрицательный ответ. Их точка зрения сводится к следующему: предложенная ВАС РФ в его Информационном письме № 144 позиция подлежит применению только в ходе судебного разбирательства, и только по делам, рассматриваемым по правилам искового производства. Из чего следует, в частности, что корпоративные секретари при рассмотрении требований акционеров на своем уровне, а также их руководители (советы директоров, исполнительные органы), а равно РО ФСФР РФ при рассмотрении указанных выше жалоб акционеров нормы статьи 10 ГК РФ применять не вправе. Равно как не вправе это делать и арбитражные суды, а также суды общей юрисдикции, рассматривающие соответствующие административные дела" (в порядке глав 24 и 25 АПК РФ и гл. 30 КРФ об АП). Интересный взгляд, не правда ли?

Компании и их мажоритарные акционеры с этим подходом не соглашаются и исходят из того, что в ст. 10 ГК РФ есть не только п. 2, но и п. 1², а последний в рамках интересующей нас темы как раз касается всех участников корпоративных правоотношений. На ФСФР России, согласно данной точке зрения, он также распространяется. Хотя бы потому, что в соответствии с п. 3 Положения об этой службе, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 30.06.2004 г. № 317, она руководствуется в своей деятельности Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации". При этом поборники приведенного взгляда обращают внимание на то, что в высоких судебных документах ссылка дается на ст. 10 ГК РФ в целом.

По мнению автора, рассмотренная выше позиция обиженных акционеров" (и РО ФСФР России также) новейшей судебной практикой, в том числе обзорами Президиума ВАС РФ, опровергается. Так, в п. 8 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" - приложения к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 г. № 127 - дается ссылка на дело об оспаривании решения Роспатента об отказе в признании недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку действия лица по регистрации товарного знака злоупотреблением правом", рассматривавшегося не по правилам искового производства, а в порядке главы 24 АПК РФ. В информационно­-правовых базах фигурирует ряд судебных прецедентов, в которых ст. 10 ГК РФ активно применялась ФАС РФ. Спрашивается: почему один регулятор применяет ее, а другой категорически отказывается?

На чьей стороне будет центральный аппарат ФСФР России? Пока неясно. Соответствующий запрос, впрочем, туда направлен. О формировании унифицированных судебных подходов говорить пока рано³. Так что будем следить за соответствующей правоприменительной конъюнктуройhellip;

Вопрос второй. Как в плоскости процесса формального доказывания отработать" квалифицирующие признаки" злоупотребления правом на получение информации, а именно, наличие:

1. фактической конкуренции,
2. аффилированности,
3. ограничений по характеру запрашиваемой информации (конфиденциальная, относится к конкурентной сфере, распространение может причинить вред коммерческим интересам общества). Полагаем, ответ, хоть и не совсем прост, но не порождает такой острой поляризации мнений, как в первом случае.

По­-видимому, проще всего с аффилированностью. Списки аффилированных лиц имеются и, более того, раскрываются в установленном законе порядке всеми АО. С некоторых пор есть они и в ООО, правда, их общедоступность тут, мягко говоря, не очевидна.

Если у того же эмитента имеются сомнения относительно полноты и корректности раскрытия аффилированности его оппонентами, то, по нашему мнению, можно прибегнуть к помощи государственных органов. Так, рассмотрение административных дел по ч.ч. 2 и 3 упомянутой выше ст. 15.19 Административного Кодекса⁴ подведомственно ФСФР России. Задачи ФАС РФ в этом плане также известны. Да и норму п. 1 приложения № 1 к Указу Президента РФ от 16.11.1992 г. № 1392, согласно которой решения о наличии контрольного пакета акций принимаются Государственным комитетом Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур и его территориальными органами с учетом конкретных особенностей учредительных документов и структуры капитала предприятий" (применяемую в статусе общего правила), никто ведь не отменял.

Для доказательства наличия реальной (не гипотетической!) конкуренции, как учит новейшая судебная практика по данной категории споров, следует обратиться к данным государственной статистики. Полагаем, можно будет также продуктивно использовать и соответствующие сведения опорных отраслевых ассоциаций, серьезных рейтинговых агентств, годовые отчеты акционерных обществ (где они сами себе" дают порой весьма любопытные конкурентные оценки).

Некоторые эмитенты, явным образом не располагая такими сведениями, тем не менее в арбитражных спорах прибегают к явным же и при этом небезосновательным (СМИ, мнения экспертов и т. п.) предположениям, в расчете на то, что по тем или иным мотивам оппоненты в процессе не станут их опровергать. А согласно совсем свежей новелле ст. 70 АПК (ч. 3.1) обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований".

Что касается доказательства конфиденциальности и относимости" к конкурентной сфере, то здесь, по нашему мнению, целесообразно применять не только ГК РФ, законодательство об информации, о бухгалтерском учете, но и цикл соответствующих определений КС РФ (в том числе и от 18.01.2011 г.) и актов ВАС РФ, и, наконец, локальные нормативные акты самой компании о коммерческой тайне и конфиденциальности. Акционерным же обществам, не имеющим последних, пора озаботиться их разработкой и утверждением.

Вопрос третий. Как быть с применением критерия специально запрашивает большой объем копий документов, с тем, чтобы затруднить деятельность общества"? Увы, со сбалансированным ответом снова все непросто.

Так, складывается впечатление, что позиции Президиума ВАС РФ и КС РФ по этому критерию разошлись. Приведенный выше фрагмент взят из Определения КС РФ. Похоже, что авторы Информационного письма Президиума ВАС РФ данный критерий со ст. 10 ГК РФ hellip; не ассоциируют.

Так, в Информационном письме №144 мы читаем: в то же время, оценивая соблюдение обществом срока исполнения обязанности по предоставлению участнику копий запрошенных документов, следует принимать во внимание объективные возможности общества по его соблюдению, в частности в случае значительного объема документов, копирование которых необходимо произвести, а также то, что реализация права участника на информацию путем предъявления требования о предоставлении копий документов не должна приводить к приостановлению или существенному затруднению деятельности общества". Не следует ли это понимать таким образом, что запрос значительного объема документов" - не критерий злоупотребления акционером своими правами", а лишь основание, по которому компания может правомерно уклониться от реализации требования в желаемый акционером срок?⁵

Вопрос четвертый. Допустима ли ситуация, при которой злоупотребление правом со стороны акционера, хотя и формально наличествует (в частности, по критериям, предложенным Президиумом ВАС РФ и КС РФ), но мотивы акционера настолько позитивно­прозрачны и с этой точки зрения правомерны, что отказать по указанному основанию (нарушение ст. 10 ГК РФ) все равно нельзя?

Вспомним одно из положений того же п. 1 Информационного письма № 144:

Исследуя вопрос о злоупотреблении правом на информацию, судам необходимо иметь в виду, что о наличии у участника правомерного интереса в получении информации могут свидетельствовать, например, планирование истцом продажи своих акций или доли в уставном капитале (в том числе в ходе процедур банкротства истца), подготовка к обращению в суд с требованием об оспаривании решения органа или договора хозяйственного общества либо о привлечении к ответственности органов общества, а также подготовка к участию в общем собрании акционеров".

Представим себе случай, когда копии неких деликатных в коммерческом плане документов запросил в порядке ст. 91 акционер - явный конкурент эмитента. Согласно напоминанию Информационного письма № 144 при реализации своего права на получение информации участники хозяйственных обществ не обязаны раскрывать цели и мотивы, которыми они руководствуются, требуя предоставления информации об обществе, а также иным образом обосновывать наличие интереса в получении соответствующей информации, за исключением случаев, вытекающих из закона". Однако не обязаны - не значит не вправе. И наш акционер, реализуя это право, в своем требовании указывает на один из приведенных мотивов, скажем, на планы по подготовке к обращению в суд с требованием об оспаривании решения органа управления акционерного общества". Как поступить компании: решиться на отказ (злоупотребление правом вроде бы присутствует) или предоставить информацию (интерес носит правомерный характер)?

Как известно, нередко верное решение сидит в мелочах". Полагаем, в разрешении такого рода юридико­логических задач компаниям следует принимать во внимание иные обстоятельства, помимо отмеченных. В частности, публичный имидж акционера, в том числе - ситуацию, когда акционер открыто позиционирует себя в качестве профессионального гринмейлера⁶. В этих случаях стоит принять меры по защите конкурентно значимой информации. Кстати, мудрые корпоративные секретари знают не один прием, как это сделать, не допуская явного отказаhellip;

Какие правоотношения можно дорегулировать" в уставе и внутреннем документе акционерного общества?

Судя по исследуемым документам, принцип диспозитивности акционерного права пока торжествует. Компании могут спокойно дорегулировать" нормативно­правовые установления. Главное при этом - не перестаратьсяhellip; О чем напоминают лишний раз высокие судебные инстанции.

Фрагмент п. 3 Информационного письма № 144:

Из содержания пункта 1 статьи 67 ГК РФ следует, что порядок предоставления участникам хозяйственного общества информации может устанавливаться уставом общества. При этом положения устава общества не могут ограничивать права участников на информацию по сравнению с правами, предоставляемыми им Федеральным законом от 26.12.1995 № 208­ФЗ Об акционерных обществах". lt;hellip;gt; Ограничение прав участников во внутренних документах хозяйственного общества также не допускается; соответствующие положения устава или учредительных документов не подлежат применению судами".

Со своей стороны осмелимся указать в качестве основания для корпоративного нормо­творчества также и на ст. 11 ФЗ Об акционерных обществах", в п. 3 которой перечислены обязательные позиции устава и отмечается, что Устав общества может содержать другие положения, не противоречащие настоящему Федеральному закону и иным федеральным законам".

Весьма радикально выглядят и соответствующие обобщения Определения КС РФ (п. 3) в контексте оптимизации института распределения компетенции между исполнительными органами и советом директоров: Само акционерное общество как обладатель документированной информации, согласно общему правилу (если иное не установлено законом), вправе разрешать или ограничивать доступ к такой информации, определять порядок и условия доступаhellip;". Тем самым подтверждается правомочность практики некоторых акционерных обществ по регламентации процедуры доступа акционеров к документам и информации общества в соответствии с нормами 89 и 91 статей в уставе общества или специальном внутреннем нормативном акте.

Что можно и что нецелесообразно подвергнуть регламентации в уставе или локальном нормативном акте?

Полагаем, в значительной мере ответ на данный вопрос дают сами документы высших судебных инстанций. Так, в п. 10 Информационного письма № 144 содержится следующая любопытная рекомендация арбитражным судам: При рассмотрении споров, связанных с отказом хозяйственного общества в предоставлении информации, судам надлежит учитывать, что из содержания положений пункта 4 статьи 11, пункта 3 статьи 52 и пунктов 2 и 3 статьи 91 Закона об акционерных обществах, а также пункта 3 статьи 12, пункта 3 статьи 36 и пункта 4 статьи 50 Закона об обществах с ограниченной ответственностью следует, что общество не вправе отказывать участнику в предоставлении копий документов на том основании, что он не произвел предварительную оплату расходов на их изготовление, если иное не предусмотрено уставом общества".

Почему любопытная? Прежде всего, потому, что данное положение, как принято говорить в таких случаях, разворачивает судебную практику на 180 градусов. В абсолютном большинстве известных нам состоявшихся до появления Информационного письма прецедентов арбитражные суды делали вывод, что требование предоплаты является незаконным в любом случае: выставлено ли оно ситуативно или в соответствии с особыми правилами, установленными корпоративными нормативными актами компании.

Авторы Информационного письма, по сути, формулируя в выделенном фрагменте специальное правило (ничего подобного в законе, как известно, нет), делают акцент именно на уставе как дополнительном нормативном источнике. А если данное изъятие из общего правила зафиксировано во внутреннем документе общества? Полагаем, при грамотном рассмотрении дела уважаемые суды отнесутся к этому лояльно. Но при одном условии: если в уставе будет отсылка на задачи указанного внутреннего документа⁷. В случае, если конфликтным акционером она будет ставиться под сомнение, эмитенту можно будет взять на защиту уже упоминавшуюся выше норму п. 3 ст. 11 ФЗ Об акционерных обществах"⁸.

Однако, учитывая, что, к сожалению, некоторые арбитражные суды склонны занимать в соответствующих случаях сугубо формальную позицию, лучше все­таки такого рода оговорку сделать именно в уставе. И лучше об этом не забыть при ближайшем же случае коррекции текста учредительного документа.

Еще один образчик неожиданного разворота судебной практики" содержится в п. 13 Информационного письма № 144: Права владельцев эмиссионных ценных бумаг бездокументарной формы выпуска удостоверяются записями на лицевых счетах в системе ведения реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии - записями по счетам депо в депозитариях (абзац второй статьи 28 Федерального закона О рынке ценных бумаг"). Следовательно, лицо, обращающееся с требованием о предоставлении информации акционерным обществом, должно представить в доказательство своего статуса акционера выписку из реестра акционеров либо выписку со счета депо. При непредставлении по требованию общества этих документов отказ акционерного общества в предоставлении документов и (или) их копий будет являться правомерным".

Насколько известно автору настоящих строк, до высказывания данной позиции ни регулятор, ни суды не считали обязательным требование предоставления выписки из реестра, полагая, что эмитент, оперативно обратившись к регистратору, мог статус заявителя самостоятельно инициативно установить. Теперь правоприменительная практика, по­видимому, перестроится. В этой связи обостряется злободневность ответа на вопрос: какой степени свежести" должна быть выписка из реестра?

Судя по административным разбирательствам и судебным спорам с участием автора данной статьи в роли представителя акционерных компаний, вопрос имеет три версии ответа.

Первая - дата выдачи выписки правового значения не имеет. Такой подход основан на том, что сроков морального старения выписки" закон не устанавливает, а эмитент (как уже отмечалось) располагает возможностью направить соответствующий запрос реестродержателю⁹.

Как правило, с описанной выше точкой зрения эмитенты и контрольные участники не согласны. В качестве альтернативы они предлагают установить 3­дневную свежесть" выписки, что соответствует предельному сроку, установленному законодательством для внесения записи о переходе прав собственности на основании поступивших к регистратору документов. Согласимся, определенная логика в этом есть: если дата выдачи выписки указанный срок превышает, гипотетически" акции могли быть списаны со счета заявителя, и правом на получение копий документов компании он уже не обладает.

Третий подход основан на правовой идеологии чистой диспозитивности", крайним выражением которой выступает требование эмитента предоставить выписку день в день". Такой позиции придерживаются, в частности, некоторые борцы с гринмейлом.

Отсутствие правового регулирования в рассматриваемом вопросе, на взгляд автора, позволяет компаниям установить требования к дате выдачи выписки, подтверждающей права акционера, во внутреннем нормативном акте, регламентирующем порядок доступа акционеров к документам общества.

Информационное письмо № 144 предложило наиболее общие подходы и к решению еще одной довольно сложной процедурной задачи, касающейся меры конкретизации запрошенных акционером документов. Так, в п. 4 читаем следующее: Судам надлежит учитывать, что при обращении в хозяйственное общество с требованием о предоставлении информации об обществе участники должны определять предмет своего требования, конкретизировав перечень и виды запрашиваемой информации или документов.

Однако степень должной конкретизации требования участника о предоставлении информации должна оцениваться судом с учетом обстоятельств рассматриваемого дела и необходимости обеспечить реальную возможность осуществления участником общества своих прав. Например, обращенное к обществу требование о представлении протоколов общих собраний участников за определенный период не обязательно предполагает указание точных дат составления протокола и их номеров, которые участник может не знать".

Да простится автору вынужденный каламбур, феномен степень должной конкретизации требования" нуждается в конкретизации. Сделать это можно именно во внутреннем нормативном акте, регламентирующем процедуру доступа акционеров к документам общества.

Собственно, и Информационное письмо № 144, и сложившаяся до его утверждения административная и судебная практика указывают на несколько частных случаев этого инструмента реализации права акционера на получение информации об обществе. Наиболее бесспорный способ конкретизации - указать реквизиты документа, то есть дату совершения и номер.

Второй способ (не у всех документов есть номер, датировка же может быть попросту не известна акционеру) - это указание на период, в течение которого документ был изготовлен (составлен) либо имело место корпоративное действие, фиксируемое документом (одобрение сделки, созыв собрания и т. д.). Полагаем, в локальном нормативном акте важно отсечь" способы злоупотребления миноритарными акционерами данным критерием. Скажем, некий креативный" акционер догадается запросить документы за весь период деятельности акционерной компании (формально это ведь тоже определенный период").

По нашему мнению, критерием должной конкретизации требования в порядке ст. 91 ФЗ Об акционерных обществах" может быть описание акционером в нем существенных аспектов содержания (текста) документа. В конце концов, раз акционер что­то запрашивает, определенной информацией по беспокоящей его теме он априори располагает. Положим, в части запрошенной копии хозяйственного договора - контрагент по сделке и договорно­правовая конструкция договора. Для корпоративного решения существенным моментом, идентифицирующим его, следует признать ключевой элемент его резолютивной части (проще говоря, изложение хотя бы своими словами" того, о чем данное решение). Это же касается и корпоративного нормативного акта (положения, регламента, кодекса и т. д.), который понадобился акционеру.

Наконец, практике известен и такой способ конкретизации, как принцип домино". В имеющемся у акционера документе упоминается, пусть нестрого, другой документ. Стало быть, в требовании к компании имеет смысл сослаться на первый. Равным образом, оказывается приемлемой и прямая ссылка на информацию на корпоративном сайте компании.

Во внутреннем документе общества целесообразно разрешить и еще одну коллизию.

П. 9 Информационного письма № 144 предлагает приемлемую, по мнению его авторов и Президиума ВАС РФ, трактовку технологии надлежащего заверения копий документов, если на таком заверении настаивает акционер. Отметим в связи с этим, что если в требовании акционера о предоставлении копий документов не содержится указания на необходимость их заверения, то, в соответствии с Информационным письмом № 144, акционеру могут быть предоставлены незаверенные копии. А они не являются документом. Повторный же запрос подобных документов позволяет расценить это требование как злоупотребление правом.

Если участник обратился с требованием к хозяйственному обществу о предоставлении заверенных копий документов, то исполнение обществом обязанности по предоставлению участнику информации может считаться надлежащим только при условии, что копии таких документов заверены должностным лицом общества, полномочия которого вытекают из устава общества, его внутренних документов, или лицом, полномочия которого на заверение копий документов общества явствуют из обстановки, в которой такое лицо действует (например, сотрудником общества, присутствующим при ознакомлении участника с документами), в установленном порядке с проставлением печати общества либо верность копий документов засвидетельствована нотариусом".

По скромному суждению автора настоящих строк, здесь, мягко говоря, не все понятно и логично. А стало быть, опять­таки резонной представляется корпоративно­нормативная доработка" данных правоотношений. Какие их аспекты представляются наиболее острыми?

Во­первых, конечно же, интригующий фрагмент полномочия которого на заверение копий документов общества явствуют из обстановки". Всегда ли это работник компании, которому руководители доверили общаться с акционером? Некоторые коллеги считают, что именно так. Со своей стороны не смогу это утверждение поддержать.

Представим себе следующую ситуацию. Акционер заказал" копии документов с доставкой на дом". Причем просил доставить оперативно, выразив при этом намерение оплатить данные ВИП­курьерские услуги. Эмитент пошел навстречу и направил акционеру своего курьера. Может ли последний по указанному выше основанию заверить копии, коль скоро это не было сделано иными работниками компании - по другим означенным основаниям (все­таки торопились)? По версии коллег получается, что да. Однако это всего лишь курьер - важный, но, по сути, технический работникhellip; И если он, кстати, согласится заверить доставленные документы, не возникнет ли у акционера соблазн заодно" попросить его заверить и иные, якобы ранее полученные акционером в установленном порядке?

Словом, окажется нелишним прописать во внутреннем документе хотя бы открытый перечень конкретных случаев, которые можно относить к указанной рубрике.

А вот перечень работников компании, которые в силу профкомпетентности и, естественно, занимаемой должности вправе и обязаны исполнять указанные функции, целесообразно отразить в закрытом перечне. Полагаем, к ним следовало бы отнести, как минимум, корпоративного секретаря, руководителя юридического отдела (департамента) и начальника канцелярии, а также лиц, исполняющих их обязанности в силу иных локальных нормативных приказов по компании.

Второй момент - печати и штампы для заверения. Так называемая гербовая печать общества (или просто печать акционерного общества"), как представляется, должна быть использована только для заверения подписи его единоличного исполнительного органа. Если в компании с этим согласны (закон, если иметь в виду императивные установления, относится к такому ограничению довольно либерально¹⁰), а равно если осмысленно так не считают (скажем, по сложившимся корпоративным традициям" печать используется для заверения подписи представителя совета директоров, главного бухгалтера и иных руководителей высшего ранга), лучше подготовить и принять соответствующий локальный нормативный акт о печати и штампах общества.

Полагаем, особая печать" (формально говоря, в статусе штампа) в соответствии с таким положением может быть и у председателя совета директоров, и у корпоративного секретаря, и у топ­менеджеров компании. Заметим, что в некоторых акционерных обществах имеется специализированный" штамп с оттиском для заверения копий" или копия верна".

Третий момент: во внутреннем документе резонно указать и на привилегию руководителя компании передавать право заверения копий документов по доверенности. Что, естественно, исключает логику закрытых перечней. На практике такая технология делегирования соответствующих полномочий получила определенное распространение. Однако в указанном пункте Информационного письма № 144 почему­то об этом ничего не говоритсяhellip;

Подведем некоторые итоги. Новые документы высших судебных инстанций дают внушительный цикл ориентиров для корректного применения ст. 91 ФЗ Об акционерных обществах". Они, несомненно, облегчат профессиональную практику судов, административных органов и, конечно же, непосредственных участников корпоративно­правовых отношений - акционеров, соответствующих руководителей и специалистов компаний, и в первую очередь, корпоративных секретарей. В то же время масса нюансов оказалась вне сферы толкований, содержащихся в рассмотренных судебных документах, либо толкования эти носят слишком уж общий характер. И тут, напротив, могут быть проблемы. Полагаем, их бесконфликтному разрешению должна способствовать творческая корпоративная практика регулирования (дорегулирования") соответствующих отношений и внимательный мониторинг судебных прецедентов. Которые, безусловно, не заставят себя ждать.

¹ Да и арбитражные суды начали применять новые правовые позиции Президиума ВАС по данным вопросам сразу же после публикации Информационного письма № 144 на сайте ВАС РФ (что произошло, по нашим сведениям, 10 февраля 2011 года). См., в частности: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда № 09АП­32626/2010­АК (по делу № А40­20762/10­149­187) от 22.02.2011 г. (резолютивная часть Постановления объявлена 15.02.2011 г.) и Решение Арбитражного суда города Москвы от 09.03.2011 г. по делу № А40­122666/2010­136­356.

² Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах".

³ Справедливости ради заметим, что к моменту написания данного материала один судебный акт по данной проблематике автору статьи был известен - это решение одного из районных судов города Москвы (правда, не вступившее пока в законную силу), поддержавшее первую точку зрения.

⁴ Статья посвящена нарушениям требований законодательства, касающихся представления и раскрытия информации на рынке ценных бумаг.

⁵ Законные интересы компании страхует в данном случае ведь и плата, взимаемая за изготовление копии: запросили из вредности" большое количество (априори ненужных) документов - заплатите.

⁶ Пока в России не будут введены меры правовой и имущественной ответственности за корпоративный шантаж, подобного рода бравада - в конце концов, бизнес есть бизнес - будет процветать.

⁷ Особо изощряться при этом, по нашему мнению, не стоит: достаточно корректно воспроизвести позицию п. 3 Информационного письма № 144.

⁸ Устав общества может содержать другие положения, не противоречащие настоящему Федеральному закону и иным федеральным законам".

⁹ Некоторые уважаемые суды даже считают, что такой возможностью эмитент располагает и в части проверки данных отчетов (выписок) по счетам депо.

¹⁰ Правда, понятие печать общества" в ряде нормативных правовых актов используется как раз в единственном числе. Так, п. 7 ст. 2 ФЗ Об акционерных обществах" установлено следующее: Общество должно иметь круглую печать, содержащую его полное фирменное наименование на русском языке и указание на место его нахождения. В печати может быть также указано фирменное наименование общества на любом иностранном языке или языке народов Российской Федерации. Общество вправе иметь штампы и бланки со своим наименованием, собственную эмблему, а также зарегистрированный в установленном порядке товарный знак и другие средства визуальной идентификации".