ВЫХОД И ИСКЛЮЧЕНИЕ КОНТРОЛИРУЮЩЕГО УЧАСТНИКА ИЗ ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ
Журнал АО
692
Для общества с ограниченной ответственностью характерно наличие двух типов корпоративных процедур, отсутствующих в акционерных обществах: это право выхода и возможность исключения участника из общества. Если речь идет о контролирующем участнике, то реализация этих корпоративных процедур на практике порождает некоторые проблемы, которые и будут рассмотрены в настоящей статье.
Выход участника из ООО
Выход из общества с ограниченной ответственностью (далее — ООО, общество) представляет собой прекращение участия в обществе по воле выходящего участника, выраженной в форме совершаемой им односторонней сделки. Выход из общества порождает в силу закона юридические обязанности ООО по выплате выходящему участнику действительной стоимости его доли и организационные обязанности по приведению данных ЕГРЮЛ в соответствие изменившемуся составу участников общества.
В результате выхода из общества его контролирующего участника имущество общества уменьшается за счет выплаты стоимости части чистых активов общества, пропорциональной размеру доли выходящего участника. Чем больше доля выходящего из общества контролирующего участника, тем большей является ее действительная стоимость и тем большую сумму должно будет выплатить общество. При этом если у общества недостаточно денежных средств, в счет причитающейся действительной стоимости доли участник может получить и имущество в натуре.
Следует понимать, что выплата действительной стоимости доли выходящему участнику, несмотря на то, что в ее процессе может отчуждаться (передаваться бывшему участнику) значительное по стоимости имущество, никогда не рассматривается в качестве крупной сделки. В связи с этим соответствующие корпоративные одобрения для выплаты действительной стоимости доли (в том числе выдачи имущества в натуре) не требуются. Это связано с вышеуказанным характером основания выплаты — односторонней сделки самого выходящего участника, при этом согласие общества и других участников на выход не требуется. Как следствие, вопрос о выдаче в оплату действительной стоимости доли выходящему контролирующему участнику имущества решается по соглашению между выходящим участником и самим обществом, действующим в лице своего единоличного исполнительного органа.
Поскольку в рассматриваемом случае единоличный исполнительный орган был, со всей очевидностью, сформирован под влиянием голосования контролирующего участника (как правило, именно контролирующий участник предлагает соответствующую кандидатуру, он же голосует «за» при принятии решения общим собранием участников), очевидна определенная зависимость воли единоличного исполнительного органа от воли контролирующего участника. Не следует также забывать о том, что единоличный исполнительный орган, понимающий, что выход контролирующего участника приводит к изменению корпоративного контроля в обществе, а значит, к возможному досрочному прекращению его полномочий в ближайшем будущем, утрачивает естественное для него отношение к обществу, характеризующееся лояльностью, заботой о его интересах, сотрудничеством и пр. С большой долей вероятности можно предположить, что такой единоличный исполнительный орган будет действовать в первую очередь в собственных интересах. Как следствие, в результате выхода контролирующего участника создается угроза большего, чем в обычной ситуации, риска причинения необоснованного вреда (потерь) обществу.
В этом смысле показательно следующее дело.
Общество с ограниченной ответственностью НПФ «К.» было создано для производства, продажи и установки кремниевых солнечных элементов с использованием запатентованных изобретений, внесенных в его уставный капитал ООО «Ф.», а также имущественного комплекса, внесенного ООО «К.». ООО «К.» являлось контролирующим участником с долей в уставном капитале 74 %. Оно подало заявление о выходе, и на основании приказа генерального директора в качестве выплаты действительной стоимости доли ему было выдано недвижимое имущество (имущественный комплекс, используемый для осуществления уставной деятельности) и исключительные права пользования результатами интеллектуальной деятельности, подтвержденные патентами. В арбитражный суд обратился второй участник, полагающий, что без прав пользования результатами интеллектуальной деятельности осуществление уставной деятельности невозможно.
В Постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2013 г. № 15АП-15491/2012 по делу № А32-1662/2011 судьи отметили, что выдача имущества была направлена на вывод активов из общества, «безотносительно к судьбе самого ООО НПФ «К.» и невзирая на имущественные интересы отдельных его участников. Такие действия не могут быть признаны законными и добросовестными, <…> представляют собой злоупотребление правом, что влечет оценку такого выхода как недействительной (ничтожной) сделки».
Приведенный пример является исключением из общего правила, когда выход контролирующего участника вполне эффективно используется в качестве легального основания для передачи контролирующему участнику части имущества общества. Причем важным в данном случае является понимание принципиальной возможности таким образом «вывести» не только денежные средства, но и конкретное, необходимое контролирующему участнику имущество общества, стоимость которого соответствует действительной стоимости доли выходящего участника. В этой возможности — выгодное отличие общества с ограниченной ответственностью от акционерного общества, где получение конкретного, определенного соглашением участника и генерального директора имущества по общему правилу не допускается.
Возможность выхода из общества с ограниченной ответственностью может серьезно нарушать законные интересы кредиторов, поскольку имущественное положение общества на момент вступления с ним в правоотношение и на момент исполнения обязательства в результате выхода контролирующего участника и выплаты ему действительной стоимости его доли может существенно различаться. Кредитор общества, проявивший должную степень заботливости и осмотрительности при выборе контрагента, не мог предвидеть, что контролирующий участник воспользуется правом на выход, вследствие чего способность такого общества с ограниченной ответственностью исполнить обязательства существенно снизится.
Заметим, что возможность выхода предусматривается в уставе общества, причем она может отсутствовать на момент создания общества и быть включенной в устав в последующем по решению общего собрания участников. В настоящее время в договор с кредитором не могут включаться условия, содержащие запрет обществу вносить изменения в устав, например, запрещающие обществу предусматривать право его участников на выход из ООО.
Можно ли поправить ситуацию?
В одном из проектов изменений Гражданского кодекса предлагалось включение в качестве одного из регуляторов «корпоративного договора», сторонами которого могли быть не только участники корпорации, но и третьи лица. Подобная возможность уже сейчас существует в соглашении об управлении хозяйственным партнерством. Впрочем, вплоть до принятия изменений в Гражданский кодекс или ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» заключение договора, устанавливающего запрет контролирующему участнику выходить из общества или запрет обществу с ограниченной ответственностью выплачивать действительную стоимость доли участника, равно как и запрет обществу вносить изменения в свой устав, ничтожно как сделка, ограничивающая правоспособность субъектов, не соответствующая закону, противоречащая публичному интересу и нарушающая права третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК РФ).
Нестабильность капитала общества с ограниченной ответственностью, вызванная негативными последствиями внезапного выхода из общества участников, привела к славе обществ как «обществ с переменным капиталом» и вызвала к жизни в качестве меры охраны интересов кредиторов общества т. н. «личные гарантии» контролирующего участника. Сущность данного не поименованного в российском законодательстве правового средства, заимствованного в отечественной договорной практике из англо-саксонского позитивного опыта, состоит в получении от контролирующего участника письменного обязательства отвечать по долгам общества солидарно или субсидиарно (в зависимости от условий такой гарантии) с самим обществом. Указанное правовое средство по механизму действия занимает промежуточное положение между банковской гарантией и поручительством и частично снимает проблему нестабильности имущества общества с ограниченной ответственностью. В обсуждаемом в настоящее время Проекте изменений Гражданского кодекса указанное правовое средство планируется легализовать.
В настоящее время ст. 26 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливает запрет на выход из состава ООО последнего участника, что особенно важно с позиций оценки возможности выхода контролирующего участника. Целью установления этого запрета является противодействие появлению т. н. «брошенных обществ», покинутых участниками, но продолжающих числиться в реестре в качестве существующих юридических лиц. В связи с этим контролирующий участник, желающий выйти из общества, сначала должен перестать быть единственным, продав часть своей доли другому лицу, увеличив уставный капитал за счет вклада третьего лица или иным способом увеличив число участников общества.
Любопытная проблема, связанная с выходом контролирующего участника, возникает в случае, когда в отношении общества, из которого выходит участник, введены процедуры банкротства.
В подобной ситуации показательным является следующее дело. В ООО «З.» контролирующим участником, обладающим долей 95 % уставного капитала, являлось ЗАО «И.». После введения в отношении общества процедуры наблюдения контролирующий участник подал заявление о выходе из общества, после чего решением общего собрания оставшихся участников было поручено одному из оставшихся участников зарегистрировать изменения в ЕГРЮЛ. Соответствующая запись в ЕГРЮЛ была сделана, после чего (через месяц) ООО «З.» было признано банкротом. Конкурсный управляющий обратился в суд с иском о признании недействительной сделки по выходу из состава участников со ссылкой на п. 3 ст. 64 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ограничивающей компетенцию органов управления в период банкротства.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили иск, однако суд кассационной инстанции в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 22.07.2013 г. по делу № А44-2054/2012 справедливо указал, что участник утрачивает свой статус с момента подачи заявления о выходе, и принятия каких-либо решений самим обществом при этом не требуется. В связи с этим ограничения дееспособности общества с ограниченной ответственностью, находящегося в состоянии банкротства, не касаются прав участника общества, а потому п. 3 ст. 64 Закона о несостоятельности к указанным отношениям не может применяться.
Из материалов дела следует, что участник не получил действительную стоимость своей доли и не претендует на ее получение, понимая, что имущества не хватит даже для удовлетворения всех требований кредиторов. Встает вопрос, каковы цели такого выхода?
Как видится, основной задачей, решаемой таким образом, является «спасение» репутации контролирующего участника, не желающего иметь правовую связь с обществом-банкротом.
Подобная ситуация т. н. «репутационного выхода» возникает и в случаях, когда участник выходит из общества, с деятельностью которого связано совершение «громких» правонарушений, таких как нарушение прав обманутых вкладчиков, гибель людей при пожарах вследствие халатности и пр. Снятие корпоративной вуали, которое в настоящее время применяется далеко за сферой привлечения к ответственности контролирующего участника по обязательствам дочернего общества и касается налоговых, уголовно-правовых и репутационных последствий, приводит к тому, что в некоторых случаях своевременный выход участника позволяет сохранить свое доброе имя и при серьезном повреждении деловой репутации общества.
Использование в данном случае инструмента выхода из общества, во-первых, является еще одним неоспоримым достоинством общества с ограниченной ответственностью, а во-вторых, показывает все большее значение доброго имени и в отечественной деловой практике, что, несомненно, обнадеживает.
Зачастую контролирующий участник принимает решение о выходе из общества, когда корпоративные правоотношения осложняются системным корпоративным конфликтом, который уже не представляется возможным урегулировать или разрешить. Переговоры с миноритарием не приводят к успеху, миноритарий своими действиями мешает нормальной деятельности общества, вследствие чего контролирующий участник может принять решение о выходе, забрать имущество, стоимость которого соответствует действительной стоимости чистых активов, и попытаться наладить собственный бизнес в одиночку или с более лояльными и тщательно подобранными партнерами.
Как видим, контролирующий участник в настоящее время имеет право на выход из общества и может пользоваться указанным правовым средством для решения различных задач, стоящих перед ним. Анализ практики приводит к выводу, что выход контролирующего участника позволяет решать следующие задачи:
• имущественные (получение действительной стоимости доли, если, по оценке контролирующего участника, в дальнейшем таковая может снизиться — для предотвращения возможных потерь; получение имущества, необходимого для других проектов контролирующего участника (в том числе, при необходимости получить в натуре конкретное имущество, в настоящее время принадлежащее обществу));
• репутационные (прекратить свое участие в обществе, если дальнейшее участие в нем может повредить имиджу контролирующего участника — при банкротстве, при неисполнении обязательств из договора поставки для государственных нужд, если с деятельностью общества связаны негативные ассоциации у населения, при совершении обществом правонарушений, при несчастных случаях и пр.);
• прекращение конфликта (в случае затяжного системного корпоративного конфликта с миноритариями контролирующий участник может принять решение о прекращении своего участия в организации).
Потенциальная возможность выхода из общества с ограниченной ответственностью оказывает на участников общества стимулирующее воздействие в части принятия более взвешенных решений в отношении миноритариев, которые, при определенных обстоятельствах, связанных с систематической неудовлетворенностью управлением обществом, могут выйти из общества, получив действительную стоимость своей доли.
Таким образом, наличие в уставе права на выход оказывает положительное воздействие на сотруднический компонент социальной связи, складывающейся в обществе с ограниченной ответственностью.
Исключение участника из общества
Второе правовое средство, отличающее общество с ограниченной ответственностью от похожей на него организационно-правовой формы «акционерное общество», — исключение из общества. Если возможность выхода из общества можно предусмотреть в уставе, а можно и не предусматривать, то право исключить из общества другого участника предусмотрено законом и не может быть ограничено в уставе общества.
Заметим, что закон не ограничивает возможность исключения из общества и контролирующего участника. Буквальное толкование ст. 10 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» позволяет сделать вывод о возможности исключения из общества любого участника, в том числе контролирующего, если его доля меньше 90 % уставного капитала. Это связано с тем, что надлежащим истцом в споре об исключении участника являются участники, обладающие 10 % долей в уставном капитале. То есть, если доля контролирующего акционера превысит 90 %, то подавать иск будет просто некому.
Вместе с тем в научной литературе и судебной практике ситуация, когда миноритарий обращается с требованием об исключении контролирующего участника из общества, оценивалась неоднозначно.
С одной стороны, основания исключения из общества связаны либо с противоправным поведением участника (грубым нарушением своих обязанностей), либо с его поведением, вследствие которого деятельность общества оказывается невозможной или существенно затрудненной. И то обстоятельство, что подобное поведение допустил контролирующий участник, формально не исключает возможности такой реакции от иных участников, также имеющих имущественный интерес в успешности деятельности корпорации. Но, с другой стороны, корпоративные права основаны на корпоративном контроле и степени имущественного участия в корпорации, и чем больше вложил участник своего имущества, тем большее влияние может оказывать на ведение дел общества. С таких позиций исключение контролирующего участника противно природе хозяйственного общества как объединения, основанного на имущественном вкладе.
В этом смысле показательно следующее дело. В обществе с ограниченной ответственностью, состоящем из двух участников — Т.В. К-й с долей в 10 % и И.В.З-ва с долей 90 %, — в течение многих лет протекал корпоративный конфликт, в ходе которого контролирующий участник совершал различные противоправные действия в отношении второго участника и реализации его прав на участие в управлении. Кроме того, контролирующим участником незаконно было принято решение о ликвидации общества. Миноритарий потребовал в судебном порядке исключения контролирующего участника, ссылаясь на то, что в результате действий контролирующего участника были отчуждены все объекты недвижимости и права аренды на земельный участок, используемые для осуществления обществом его уставной цели; кроме того, он злостно уклонялся от исполнения обязанностей в отношении миноритария.
Исключая контролирующего участника, суд в Постановлении ФАС ЗСО от 26.03.2013 г. по делу № А03-16129/2011 ссылался на то, что удовлетворение иска направлено на сохранение общества и восстановление его деятельности.
Осторожной можно назвать позицию ВАС РФ, изложенную в Информационном письме от 24.05.2012 г. № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью» (далее — Информационное письмо № 151, Информационное письмо ВАС РФ).
Высший Арбитражный Суд РФ связал возможность исключения из общества контролирующего участника с содержанием устава в части наделения участников общества правом на выход из общества. Суть правовой позиции сводится к следующему. Если у участника, полагающего, что контролирующий участник своими действиями дает основания для его исключения, есть возможность защитить свой имущественный интерес путем выхода из ООО в соответствии с положениями устава, но он не желает пользоваться этой возможностью, то права требовать исключения он не имеет. Если же права на выход из общества у участника по уставу нет, то право требовать исключения контролирующего участника у миноритария сохраняется.
Отмечу, что в приведенном выше арбитражном прецеденте исключения контролирующего участника арбитражный суд указал, что выявленные судом обстоятельства дела не являются тождественными тем, что изложены в указанном Информационном письме ВАС РФ, и поэтому, исключая из общества контролирующего участника, суд не стал руководствоваться указанной правовой позицией. В целом, однако, после принятия Информационного письма № 151 арбитражная практика в части ограничения исключения контролирующего участника единообразна и относительно устойчива. Приведенное исключение является единичным и обусловлено очевидными грубейшими нарушениями в деятельности исключенного контролирующего участника.
Отметим, что арбитражная практика, сложившаяся после принятия Информационного письма № 151, расширенно толкует упомянутый пункт письма, распространяя его действие не только на исключение одного участника, обладающего долей более 50 % уставного капитала, но и на исключение нескольких участников, доля которых в совокупности составляет более 50 %, при этом доля каждого из них составляет меньше 50 % (см., например, Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2013 г. по делу № А11-3990/2012, Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 22.07.2013 г. № 05АП-6451/2013). Так, суд в первом деле отказал в исключении из общества ответчиков, поскольку
«все три участника, об исключении которых заявлены требования, владеют совокупной долей в 60% уставного капитала.»
Таким образом, можно сформулировать следующие условия, когда допустимо исключение контролирующего участника из общества с ограниченной ответственностью:
1) в уставе общества с ограниченной ответственностью отсутствует право на выход из общества;
2) в уставе общества с ограниченной ответственностью имеется право на выход из общества, однако действия (бездействие) контролирующего участника грубым образом нарушают права и законные интересы общества, создают реальную угрозу ликвидации общества.
Вместе с тем в практике широко применяется исключение миноритарного участника по требованию контролирующего участника, и в таком виде исключение участника можно рассматривать как правовое средство прекращения корпоративного конфликта в тех случаях, когда миноритарий препятствует деятельности общества своими активными действиями или бездействием. Это значит, что контролирующий участник должен иметь в своем арсенале рассмотренное правовое средство и умело им пользоваться.
Проектируя устав ООО или внося в него изменения в отношении права участника выйти из состава ООО, учредители общества, со всей очевидностью, должны учитывать приведенные выше последствия того или иного решения. И автору представляется, что владелец контролирующей доли найдет в изложенном выше немало аргументов за то, чтобы право выхода участников из ООО сохранить.
Выход участника из ООО
Выход из общества с ограниченной ответственностью (далее — ООО, общество) представляет собой прекращение участия в обществе по воле выходящего участника, выраженной в форме совершаемой им односторонней сделки. Выход из общества порождает в силу закона юридические обязанности ООО по выплате выходящему участнику действительной стоимости его доли и организационные обязанности по приведению данных ЕГРЮЛ в соответствие изменившемуся составу участников общества.
В результате выхода из общества его контролирующего участника имущество общества уменьшается за счет выплаты стоимости части чистых активов общества, пропорциональной размеру доли выходящего участника. Чем больше доля выходящего из общества контролирующего участника, тем большей является ее действительная стоимость и тем большую сумму должно будет выплатить общество. При этом если у общества недостаточно денежных средств, в счет причитающейся действительной стоимости доли участник может получить и имущество в натуре.
Следует понимать, что выплата действительной стоимости доли выходящему участнику, несмотря на то, что в ее процессе может отчуждаться (передаваться бывшему участнику) значительное по стоимости имущество, никогда не рассматривается в качестве крупной сделки. В связи с этим соответствующие корпоративные одобрения для выплаты действительной стоимости доли (в том числе выдачи имущества в натуре) не требуются. Это связано с вышеуказанным характером основания выплаты — односторонней сделки самого выходящего участника, при этом согласие общества и других участников на выход не требуется. Как следствие, вопрос о выдаче в оплату действительной стоимости доли выходящему контролирующему участнику имущества решается по соглашению между выходящим участником и самим обществом, действующим в лице своего единоличного исполнительного органа.
Поскольку в рассматриваемом случае единоличный исполнительный орган был, со всей очевидностью, сформирован под влиянием голосования контролирующего участника (как правило, именно контролирующий участник предлагает соответствующую кандидатуру, он же голосует «за» при принятии решения общим собранием участников), очевидна определенная зависимость воли единоличного исполнительного органа от воли контролирующего участника. Не следует также забывать о том, что единоличный исполнительный орган, понимающий, что выход контролирующего участника приводит к изменению корпоративного контроля в обществе, а значит, к возможному досрочному прекращению его полномочий в ближайшем будущем, утрачивает естественное для него отношение к обществу, характеризующееся лояльностью, заботой о его интересах, сотрудничеством и пр. С большой долей вероятности можно предположить, что такой единоличный исполнительный орган будет действовать в первую очередь в собственных интересах. Как следствие, в результате выхода контролирующего участника создается угроза большего, чем в обычной ситуации, риска причинения необоснованного вреда (потерь) обществу.
В этом смысле показательно следующее дело.
Общество с ограниченной ответственностью НПФ «К.» было создано для производства, продажи и установки кремниевых солнечных элементов с использованием запатентованных изобретений, внесенных в его уставный капитал ООО «Ф.», а также имущественного комплекса, внесенного ООО «К.». ООО «К.» являлось контролирующим участником с долей в уставном капитале 74 %. Оно подало заявление о выходе, и на основании приказа генерального директора в качестве выплаты действительной стоимости доли ему было выдано недвижимое имущество (имущественный комплекс, используемый для осуществления уставной деятельности) и исключительные права пользования результатами интеллектуальной деятельности, подтвержденные патентами. В арбитражный суд обратился второй участник, полагающий, что без прав пользования результатами интеллектуальной деятельности осуществление уставной деятельности невозможно.
В Постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2013 г. № 15АП-15491/2012 по делу № А32-1662/2011 судьи отметили, что выдача имущества была направлена на вывод активов из общества, «безотносительно к судьбе самого ООО НПФ «К.» и невзирая на имущественные интересы отдельных его участников. Такие действия не могут быть признаны законными и добросовестными, <…> представляют собой злоупотребление правом, что влечет оценку такого выхода как недействительной (ничтожной) сделки».
Приведенный пример является исключением из общего правила, когда выход контролирующего участника вполне эффективно используется в качестве легального основания для передачи контролирующему участнику части имущества общества. Причем важным в данном случае является понимание принципиальной возможности таким образом «вывести» не только денежные средства, но и конкретное, необходимое контролирующему участнику имущество общества, стоимость которого соответствует действительной стоимости доли выходящего участника. В этой возможности — выгодное отличие общества с ограниченной ответственностью от акционерного общества, где получение конкретного, определенного соглашением участника и генерального директора имущества по общему правилу не допускается.
Возможность выхода из общества с ограниченной ответственностью может серьезно нарушать законные интересы кредиторов, поскольку имущественное положение общества на момент вступления с ним в правоотношение и на момент исполнения обязательства в результате выхода контролирующего участника и выплаты ему действительной стоимости его доли может существенно различаться. Кредитор общества, проявивший должную степень заботливости и осмотрительности при выборе контрагента, не мог предвидеть, что контролирующий участник воспользуется правом на выход, вследствие чего способность такого общества с ограниченной ответственностью исполнить обязательства существенно снизится.
Заметим, что возможность выхода предусматривается в уставе общества, причем она может отсутствовать на момент создания общества и быть включенной в устав в последующем по решению общего собрания участников. В настоящее время в договор с кредитором не могут включаться условия, содержащие запрет обществу вносить изменения в устав, например, запрещающие обществу предусматривать право его участников на выход из ООО.
Можно ли поправить ситуацию?
В одном из проектов изменений Гражданского кодекса предлагалось включение в качестве одного из регуляторов «корпоративного договора», сторонами которого могли быть не только участники корпорации, но и третьи лица. Подобная возможность уже сейчас существует в соглашении об управлении хозяйственным партнерством. Впрочем, вплоть до принятия изменений в Гражданский кодекс или ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» заключение договора, устанавливающего запрет контролирующему участнику выходить из общества или запрет обществу с ограниченной ответственностью выплачивать действительную стоимость доли участника, равно как и запрет обществу вносить изменения в свой устав, ничтожно как сделка, ограничивающая правоспособность субъектов, не соответствующая закону, противоречащая публичному интересу и нарушающая права третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК РФ).
Нестабильность капитала общества с ограниченной ответственностью, вызванная негативными последствиями внезапного выхода из общества участников, привела к славе обществ как «обществ с переменным капиталом» и вызвала к жизни в качестве меры охраны интересов кредиторов общества т. н. «личные гарантии» контролирующего участника. Сущность данного не поименованного в российском законодательстве правового средства, заимствованного в отечественной договорной практике из англо-саксонского позитивного опыта, состоит в получении от контролирующего участника письменного обязательства отвечать по долгам общества солидарно или субсидиарно (в зависимости от условий такой гарантии) с самим обществом. Указанное правовое средство по механизму действия занимает промежуточное положение между банковской гарантией и поручительством и частично снимает проблему нестабильности имущества общества с ограниченной ответственностью. В обсуждаемом в настоящее время Проекте изменений Гражданского кодекса указанное правовое средство планируется легализовать.
В настоящее время ст. 26 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливает запрет на выход из состава ООО последнего участника, что особенно важно с позиций оценки возможности выхода контролирующего участника. Целью установления этого запрета является противодействие появлению т. н. «брошенных обществ», покинутых участниками, но продолжающих числиться в реестре в качестве существующих юридических лиц. В связи с этим контролирующий участник, желающий выйти из общества, сначала должен перестать быть единственным, продав часть своей доли другому лицу, увеличив уставный капитал за счет вклада третьего лица или иным способом увеличив число участников общества.
Любопытная проблема, связанная с выходом контролирующего участника, возникает в случае, когда в отношении общества, из которого выходит участник, введены процедуры банкротства.
В подобной ситуации показательным является следующее дело. В ООО «З.» контролирующим участником, обладающим долей 95 % уставного капитала, являлось ЗАО «И.». После введения в отношении общества процедуры наблюдения контролирующий участник подал заявление о выходе из общества, после чего решением общего собрания оставшихся участников было поручено одному из оставшихся участников зарегистрировать изменения в ЕГРЮЛ. Соответствующая запись в ЕГРЮЛ была сделана, после чего (через месяц) ООО «З.» было признано банкротом. Конкурсный управляющий обратился в суд с иском о признании недействительной сделки по выходу из состава участников со ссылкой на п. 3 ст. 64 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ограничивающей компетенцию органов управления в период банкротства.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили иск, однако суд кассационной инстанции в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 22.07.2013 г. по делу № А44-2054/2012 справедливо указал, что участник утрачивает свой статус с момента подачи заявления о выходе, и принятия каких-либо решений самим обществом при этом не требуется. В связи с этим ограничения дееспособности общества с ограниченной ответственностью, находящегося в состоянии банкротства, не касаются прав участника общества, а потому п. 3 ст. 64 Закона о несостоятельности к указанным отношениям не может применяться.
Из материалов дела следует, что участник не получил действительную стоимость своей доли и не претендует на ее получение, понимая, что имущества не хватит даже для удовлетворения всех требований кредиторов. Встает вопрос, каковы цели такого выхода?
Как видится, основной задачей, решаемой таким образом, является «спасение» репутации контролирующего участника, не желающего иметь правовую связь с обществом-банкротом.
Подобная ситуация т. н. «репутационного выхода» возникает и в случаях, когда участник выходит из общества, с деятельностью которого связано совершение «громких» правонарушений, таких как нарушение прав обманутых вкладчиков, гибель людей при пожарах вследствие халатности и пр. Снятие корпоративной вуали, которое в настоящее время применяется далеко за сферой привлечения к ответственности контролирующего участника по обязательствам дочернего общества и касается налоговых, уголовно-правовых и репутационных последствий, приводит к тому, что в некоторых случаях своевременный выход участника позволяет сохранить свое доброе имя и при серьезном повреждении деловой репутации общества.
Использование в данном случае инструмента выхода из общества, во-первых, является еще одним неоспоримым достоинством общества с ограниченной ответственностью, а во-вторых, показывает все большее значение доброго имени и в отечественной деловой практике, что, несомненно, обнадеживает.
Зачастую контролирующий участник принимает решение о выходе из общества, когда корпоративные правоотношения осложняются системным корпоративным конфликтом, который уже не представляется возможным урегулировать или разрешить. Переговоры с миноритарием не приводят к успеху, миноритарий своими действиями мешает нормальной деятельности общества, вследствие чего контролирующий участник может принять решение о выходе, забрать имущество, стоимость которого соответствует действительной стоимости чистых активов, и попытаться наладить собственный бизнес в одиночку или с более лояльными и тщательно подобранными партнерами.
Как видим, контролирующий участник в настоящее время имеет право на выход из общества и может пользоваться указанным правовым средством для решения различных задач, стоящих перед ним. Анализ практики приводит к выводу, что выход контролирующего участника позволяет решать следующие задачи:
• имущественные (получение действительной стоимости доли, если, по оценке контролирующего участника, в дальнейшем таковая может снизиться — для предотвращения возможных потерь; получение имущества, необходимого для других проектов контролирующего участника (в том числе, при необходимости получить в натуре конкретное имущество, в настоящее время принадлежащее обществу));
• репутационные (прекратить свое участие в обществе, если дальнейшее участие в нем может повредить имиджу контролирующего участника — при банкротстве, при неисполнении обязательств из договора поставки для государственных нужд, если с деятельностью общества связаны негативные ассоциации у населения, при совершении обществом правонарушений, при несчастных случаях и пр.);
• прекращение конфликта (в случае затяжного системного корпоративного конфликта с миноритариями контролирующий участник может принять решение о прекращении своего участия в организации).
Потенциальная возможность выхода из общества с ограниченной ответственностью оказывает на участников общества стимулирующее воздействие в части принятия более взвешенных решений в отношении миноритариев, которые, при определенных обстоятельствах, связанных с систематической неудовлетворенностью управлением обществом, могут выйти из общества, получив действительную стоимость своей доли.
Таким образом, наличие в уставе права на выход оказывает положительное воздействие на сотруднический компонент социальной связи, складывающейся в обществе с ограниченной ответственностью.
Исключение участника из общества
Второе правовое средство, отличающее общество с ограниченной ответственностью от похожей на него организационно-правовой формы «акционерное общество», — исключение из общества. Если возможность выхода из общества можно предусмотреть в уставе, а можно и не предусматривать, то право исключить из общества другого участника предусмотрено законом и не может быть ограничено в уставе общества.
Заметим, что закон не ограничивает возможность исключения из общества и контролирующего участника. Буквальное толкование ст. 10 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» позволяет сделать вывод о возможности исключения из общества любого участника, в том числе контролирующего, если его доля меньше 90 % уставного капитала. Это связано с тем, что надлежащим истцом в споре об исключении участника являются участники, обладающие 10 % долей в уставном капитале. То есть, если доля контролирующего акционера превысит 90 %, то подавать иск будет просто некому.
Вместе с тем в научной литературе и судебной практике ситуация, когда миноритарий обращается с требованием об исключении контролирующего участника из общества, оценивалась неоднозначно.
С одной стороны, основания исключения из общества связаны либо с противоправным поведением участника (грубым нарушением своих обязанностей), либо с его поведением, вследствие которого деятельность общества оказывается невозможной или существенно затрудненной. И то обстоятельство, что подобное поведение допустил контролирующий участник, формально не исключает возможности такой реакции от иных участников, также имеющих имущественный интерес в успешности деятельности корпорации. Но, с другой стороны, корпоративные права основаны на корпоративном контроле и степени имущественного участия в корпорации, и чем больше вложил участник своего имущества, тем большее влияние может оказывать на ведение дел общества. С таких позиций исключение контролирующего участника противно природе хозяйственного общества как объединения, основанного на имущественном вкладе.
В этом смысле показательно следующее дело. В обществе с ограниченной ответственностью, состоящем из двух участников — Т.В. К-й с долей в 10 % и И.В.З-ва с долей 90 %, — в течение многих лет протекал корпоративный конфликт, в ходе которого контролирующий участник совершал различные противоправные действия в отношении второго участника и реализации его прав на участие в управлении. Кроме того, контролирующим участником незаконно было принято решение о ликвидации общества. Миноритарий потребовал в судебном порядке исключения контролирующего участника, ссылаясь на то, что в результате действий контролирующего участника были отчуждены все объекты недвижимости и права аренды на земельный участок, используемые для осуществления обществом его уставной цели; кроме того, он злостно уклонялся от исполнения обязанностей в отношении миноритария.
Исключая контролирующего участника, суд в Постановлении ФАС ЗСО от 26.03.2013 г. по делу № А03-16129/2011 ссылался на то, что удовлетворение иска направлено на сохранение общества и восстановление его деятельности.
Осторожной можно назвать позицию ВАС РФ, изложенную в Информационном письме от 24.05.2012 г. № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью» (далее — Информационное письмо № 151, Информационное письмо ВАС РФ).
Высший Арбитражный Суд РФ связал возможность исключения из общества контролирующего участника с содержанием устава в части наделения участников общества правом на выход из общества. Суть правовой позиции сводится к следующему. Если у участника, полагающего, что контролирующий участник своими действиями дает основания для его исключения, есть возможность защитить свой имущественный интерес путем выхода из ООО в соответствии с положениями устава, но он не желает пользоваться этой возможностью, то права требовать исключения он не имеет. Если же права на выход из общества у участника по уставу нет, то право требовать исключения контролирующего участника у миноритария сохраняется.
Отмечу, что в приведенном выше арбитражном прецеденте исключения контролирующего участника арбитражный суд указал, что выявленные судом обстоятельства дела не являются тождественными тем, что изложены в указанном Информационном письме ВАС РФ, и поэтому, исключая из общества контролирующего участника, суд не стал руководствоваться указанной правовой позицией. В целом, однако, после принятия Информационного письма № 151 арбитражная практика в части ограничения исключения контролирующего участника единообразна и относительно устойчива. Приведенное исключение является единичным и обусловлено очевидными грубейшими нарушениями в деятельности исключенного контролирующего участника.
Отметим, что арбитражная практика, сложившаяся после принятия Информационного письма № 151, расширенно толкует упомянутый пункт письма, распространяя его действие не только на исключение одного участника, обладающего долей более 50 % уставного капитала, но и на исключение нескольких участников, доля которых в совокупности составляет более 50 %, при этом доля каждого из них составляет меньше 50 % (см., например, Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2013 г. по делу № А11-3990/2012, Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 22.07.2013 г. № 05АП-6451/2013). Так, суд в первом деле отказал в исключении из общества ответчиков, поскольку
«все три участника, об исключении которых заявлены требования, владеют совокупной долей в 60% уставного капитала.»
Таким образом, можно сформулировать следующие условия, когда допустимо исключение контролирующего участника из общества с ограниченной ответственностью:
1) в уставе общества с ограниченной ответственностью отсутствует право на выход из общества;
2) в уставе общества с ограниченной ответственностью имеется право на выход из общества, однако действия (бездействие) контролирующего участника грубым образом нарушают права и законные интересы общества, создают реальную угрозу ликвидации общества.
Вместе с тем в практике широко применяется исключение миноритарного участника по требованию контролирующего участника, и в таком виде исключение участника можно рассматривать как правовое средство прекращения корпоративного конфликта в тех случаях, когда миноритарий препятствует деятельности общества своими активными действиями или бездействием. Это значит, что контролирующий участник должен иметь в своем арсенале рассмотренное правовое средство и умело им пользоваться.
Проектируя устав ООО или внося в него изменения в отношении права участника выйти из состава ООО, учредители общества, со всей очевидностью, должны учитывать приведенные выше последствия того или иного решения. И автору представляется, что владелец контролирующей доли найдет в изложенном выше немало аргументов за то, чтобы право выхода участников из ООО сохранить.
